Яркой краской по лицу
Нарисована улыбка ^[1],
И смеются все над ним,
Что он пляшет больно шибко.
Сердце боль таит в тисках
И слеза с ресниц польется,
Клоун должен веселить,
Клоун плачет, но смеется.
Только слез его не видно –
На лице сплошная маска,
А вокруг веселье, хохот,
Все в воздушных, ярких красках.
Что ему теперь до смеха? ^[2]
Когда сердце давят раны,
Клоун падает в бессилье
И душа взрывает планы.
Стало тихо, только клоун
Над своей бедой вздыхает
И свои худые руки
От лица не отнимает.
Люди видят, что случилось,
Смотрят на него с опаской
Клоун медленно смывает
С глаз запекшуюся краску ^[3].
И теперь все люди видят
Человека с дикой болью
Убиваемого только
Ненавистною им ролью.
Но они не понимают
Эти странные вдруг грезы,
Люди встали и уходят
Нужен смех им, а не слезы.
И один остался клоун
Целый свет его покинул
Между миром и собою
Навсегда стену воздвигнул.
Стало горько человеку ^[4],
То, что жизнь его промчалась
Он вскочил, схватив ту маску,
Что притворно улыбалась.
Натянул ее на слезы
И вздохнул он слабой грудью
И истошный крик взорвался:
«Смейтесь, смейтесь, смейтесь, люди!»
Но никто его не встретил,
Все вокруг жило в печали
Даже люди, кто смеялся,
Клоуна не замечали.
И тогда безумный клоун
Бросился бежать по свету.
И дошел он до обрыва
Где уж жизни-то и нету.
Шаг ступил. Он платит жизни
Непростительной ошибкой.
На земле осталась маска
С нарисованной улыбкой…

Елизавета Родькина